Философия души

Срочно избавиться от ранимости, обидчивости, органической неспособности плохо думать о людях (когда человек плох или плохо поступает, надо принять его таковым, и не искать для него оправданий). Вообще, прочитав Сенеку, я поняла, что мне не хватает… стоицизма: равнодушия к несправедливости и спокойствия к унижению. Мне не хватает стоицизма, скептицизма и цинизма (в философском смысле). И если я завела франклиновский журнал, но наряду с выработкой лёгкости решения организационно-бумажных вопросов, необходимо выработать стоические привычки. Да, мне необходим стоицизм, скептицизм, цинизм. Да, стоицизм Сенеки и Эпиктета, скептицизм Секста Эмпирика и цинизм Диогена. Не меньше.

Поверьте, я устал не от риска и изнурительной работы (хотя и того, и другого, в общем-то, хватает). Устал – от общения.

Мы не умеем общаться. Мы не умеем разговаривать. Разговаривая, мы выгребаем из карманов мусор и швыряем его друг в друга. Язык в нас живёт только оболочками, словесными формами без содержания. В нас нет бытия.

Любишь ли ты Её потому, что у неё чудесные глаза, или ты любишь её потому, что ты расширяешься («Моё стремление к Нане вызвано расширительной силой жизни»). Как ты ответишь на этот вопрос, так и сложится твоя судьба.

Любишь ли ты Её потому, что у неё чудесные глаза, или ты любишь её потому, что ты расширяешься («Моё стремление к Нане вызвано расширительной силой жизни»). Как ты ответишь на этот вопрос, так и сложится твоя судьба.

С Прустом я встретилась, преподавая в экспериментальной школе юных бизнесменов. Библиотека была полупуста. И директриса попросила «народ» поделиться сокровищами личных библиотек. Кто-то принёс  «Под сенью девушек в цвету» (второй том романа-эпопеи М. Пруста «В поисках утраченного времени») в переводе Н. Любимова.

До этого я не раз давала «обет» прочитать всего Пруста. Кончалось это плачевно: я доходила – в лучшем случае – до половины «В сторону Свана» (первая книга эпопеи) и – «забрасывала» мероприятие, чувствуя, что это мне не по зубам. Но в тот раз – встреча с Прустом совпала с текстом одной из лекций Мамардашвили, прочитанной во ВГИКе – «введение в философию, или то же самое, но в связи с романом Пруста «В поисках утраченного времени». Этого было достаточно, чтобы я залпом проглотила «Под сенью девушек в цвету».

Не менее уникальным явлением является 36 лекций Мамардашвили под общим названием «Психологическая топология пути», посвящённые, метафизике прозы Пруста.

И вновь Мамардашвили ссылается на пример с Рахилью:»Но то, что Сен-Лу видит Рахиль именно так идёт к нему не из теперешней ситуации, не из того, что он видит сейчас, а идёт к нему издалека. В том числе из мира высоких грёз, которые бросают отблеск на само по себе пустое лицо Рахиль.»

В этой лекции вводится проблема УЗНАВАНИЯ И НЕУЗНАВАНИЯ. «Ведь когда я слышу пение Бермы или вижу лицо Рахиль, то передо мной в одном случае – красота пения, а в другом – факт знания о реальном биографическом обстоятельстве в жизни Рахиль, а именно что она двадцатифранковая проститутка. И я могу встретиться с этим – и не узнать. Не узнать – имея в голове общее представление (норма) о том, каково должно быть красивое пение… Пруст иногда выражался: «Не узнать друга» или «Не узнать Бога». Ведь можно встреться с Богом и не узнать в нём БОГА. Или встретиться с другом – и не узнать в нём друга.. . Есть законы, почему мы узнаём и почему не узнаём.»

Лекция пятая начинается с напоминания материала, который был наговорён в предыдущей лекции: «РАБОТАТЬ НАДО. НЕ УПУСТИТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. ПРОЧИТАТЬ ЗАКОН.»

Вводятся новые термины – «впечатления призвания», «впечатления окликнутости». Мы окликнуть чем-то неизвестным или непонятным, и при этом знаем, что это неизвестное погибнет (жалко ведь), если мы его не расшифруем. Такие впечатления могут вызываться у нас людьми, лицами, местами.

Мамардашвили эту проблему показывает на знаменитом стихотворении Мандельштама: «Пусть имена цветущих городов…» и на сцене посещения герцога Гарманта  родственников Марселя-рассказчика, дабы выразить им сочувствие по  поводу «умирания бабушки» Пруст говорит так о Германте: он как бы повиновался «неистраченному запасу поклонов в своих коленях». Что это значит? Когда этот ритуал (сочувствие родственникам умирающего возник, он возник как ритуал добра. То есть «вчера» это был ритуал добра.) Но это не значит, что сегодня – это тоже будет ритуал добра, а не пустая формальность. Чтобы не случилось перехода первого во второе – нужно усилие. Возрождённая живая сила! «Нужно место человека во Вселенной» (Мандельштам), то есть работа сознания.