1.
Поверьте, я устал не от риска и изнурительной работы (хотя и того, и другого, в общем-то, хватает). Устал – от общения.
Мы не умеем общаться. Мы не умеем разговаривать. Разговаривая, мы выгребаем из карманов мусор и швыряем его друг в друга. Язык в нас живёт только оболочками, словесными формами без содержания. В нас нет бытия.
Мне кажется, живым я вижусь только со стороны, а внутренне – давно мёртв. Мне кажется, как человек я создан нежизнеспособным: мне не нравится жить действиями, разговорами, делами. Я хочу молча сидеть за столом и смотреть, как смеются дети, как разговаривают старушки, как осыпается листва с осенних деревьев, как вы читаете стихи…
Я постоянно чувствую внутреннюю отчуждённость от происходящего вокруг. Я как-то спонтанно стремлюсь, чтобы и в работе и в жизни всё было как на часовом заводе: чистота, режим, предсказуемость.
Как живёте Вы? Всё, что в Вас, кажется мне не то чтоб загадочным, а совершенно иномирным. Я не понимаю логику Ваших поступков и слов. Объясните, если, конечно, есть желание.
Всего доброго.
До встречи. М.Т.
2.
Я могу ошибиться, но Ваша «нежизнеспособность» - результат нежно культивируемой закрытости. Безусловно, это можно оспорить, сославшись на жёсткости и хитрости судьбы, на плохих и нечестных… Но Вы, на мой взгляд, ошибаетесь, считая, что эта закрытость изначальная, генная. Тут дело в другом. Послушайте.
Изначален лишь Ваш небольшой энергетизм. Замечено, что люди большого жизненного напора, видят мир улыбающимся. Они видят улыбающихся людей, улыбающиеся деревья, радостные здания. В то время как люди слабого жизненного тока видят убогий мир, чахлые деревца, хмурых людей, серые постройки. Что истиннее? – конечно, первое. Оно способно преобразовать тьму в свет.
Закрытость, на мой взгляд, страшна ещё и тем, что отрезает путь к возможным источникам энергии. Ведь мы живы общением. Быть – это, значит, чувствовать Другого. И мне бесконечно жаль Вас за то, что Вы не в состоянии прочувствовать даже меня. Пока не в состоянии. Я не теряю надежды, хотя и говорят, что она – «враг» Пути.
Всего хорошего.
До вечернего звонка.
Аяна.
3.
Да, Вы правы относительно «прочувствовать».
Мне ни разу не довелось прочувствовать… Ни снегопада, ни бесконечного осеннего дождя, ни радостного человека.
Чувство природы во мне нет и не было. И эту пустоту я ощущаю в себе ежедневно. Единственное, что я ещё могу прочувствовать в полной мере, - это музыку.
Я настолько не «народный человек», что мне трудно понять добро, которое делается запросто. Вот моя соседка: женщине восьмой десяток лет, а она печёт для всего подъезда сдобу, покупает молоко, за спасибо нянчит детишек. Это любовь к людям, доверие к жизни. У меня этого нет.
Вы знаете, ведь моё одиночество началось весьма обыденно, неприметно. Нас былдо е меньше тридцати в классе. Но у двадцати девяти были светлые волосы, а у меня – угольно-чёрные. У них были голубые открытые глаза, а у меня напуганные и обращённые долу. Они были белыми и розовыми (не смейтесь!), а я точно был немытым, землисто-серым. Это – начало одиночества. А дальше всё – как снежный ком.
Вы человек удивительной цельности. Вам даже трудно вообразить, что есть сердца состоящие из несоответствующих друг другу половин…
Моё чувство к Вам – это одновременно притяжение и отталкивание. Нас не может не отталкивать то, на что мы сами не способны. В данном случае – открытость. Открытость вопреки всему. Она поражает, восхищает и …раздражает.
И ещё, Вы совершенно не воспринимаете ту мусорную бардачность, которая живёт и здравствует почти в каждом из нас. А я её моментально определяю. И определив, не могу принять человека. А для Вас любой – чуть ли не образ и подобие Бога.
Я очень боюсь за Ваше будущее. Вы совершенно не от мира сего.
С уважением, Ваш всегда М.Т.
4.
За будущее своё я абсолютно спокойна. Рядом будете Вы – опора и защита. В нужный момент предостережёте. Научите. Наставите. Разумеется, на путь праведный. По греховной стезе я не пойду. Ясное дело! И, вообще, мы хорошо дополним друг друга: Вы - от мира сего, я – от не сего. Разве это не чудесно?! По-моему, здорово!
Ну, о чём Вас ещё проинформировать? Да, я по гороскопу – Рак. Что из этого следует? А вот что: хвалить, хвалить, хвалить. И всё ей, то есть мне, то есть Раку, будет мало. Представьте, но я уже готова (или почти готова) – по двадцать раз в день выслушивать, как я умна, как Вы мной восхищены, как всё у меня здорово получается. Вопрос лишь в том, готовы ли Вы?
Кстати, у Вас, как у Рыбы, на этот год замечательный прогноз:
Обновление души и духа, и встреча со своей «второй половиной», каковой, являюсь, конечно же, - я.
Ну, вот и всё - на сегодня.
С нежностью – Аяна.
5.
Знаете, я заметил странное – начинаю смотреть на окружающие вещи, окружающих людей, как на разные части самого себя. Удивительное чувство. Если я научусь видеть себя в мире, во всём мире, это будет моим главным шагом вперёд, за который придётся благодарить только Вас.
Я уверен, что не способен усиливать волны зла. И верю в то, что годы странствий выпестовали во мне умение любить верно. Мне очень хочется дожить жизнь полноценно, энергично, сильно, почти взахлёб. Я не хочу более жить медленно, половинно. Интересно, чего хотите Вы?
И всё-таки у меня есть ещё одна беда: я не чувствую своего завтра.
Такое ощущение, будто дошёл до стены, и ни вскарабкаться на неё, ни обойти. И ещё одно – память: не только личная, но какая-то нутряная – до боли непонятная мне – память предков: прадедов, дедов, отцов.
А у Вас какая-то светлая память. Вы иногда так рассказываете о великих, как будто вчера чаевничали у них. Безусловно, благоговение, но и какая-то пронзительная домашность. Фантастично. Откуда что берётся.
Ну, всего доброго. Ваш М.Т.
6.
Мне нравятся те перемен в Вас, которые Вы упоминали в начале письма. Я, к примеру, постоянно ощущаю родство со всем и вся. Долгое время я этого не осознавала. Считала, что у всех так. А оказалось – редкостью. Оказалось – дар.
А что касается великих, то это как-то само собой происходит. Я как бы попадаю периодически то в пространство Пришвина, то в пространство Э. Дикинсон, а там уже волей-неволей начинаешь мыслить, как они.
Я хотела бы, чтоб Вы серьёзно задумались над смыслом нашей встречи. С каждым днём я всё более и более осознаю, что это не просто знак, а знамение. И мысленно благодарю тех людей, благодаря которым мы встретились. А Вы?
С любовью – Аяна.
7.
Да, я чувствую что-то необычное в нашей встрече. Но пока не могу сформулировать, то ли слов не хватает, то ли ума, то ли того и другого вместе. И потом у меня всегда были трудности в выражении эмоций.
Единственное, что меня отличает от моих сочувственников – таких же усталых и раздражённых людей, - что я пронзительно осознаю, как меня это тяготит: унылые молчания, ничего не значащие слова, неразрешимые заьот, грязные воспоминания… Бессмысленность служб, стояния на остановках, серость улиц. Неустройство человеческих взаимоотношений.
Вообще я предельно устал от мусора. Ведь мусор – это и тот язык, на котором говорят и дома и на работе: язык, замусоренный неправильностями, никем не замеченными, как грязь на улицах провинциальных городов. Мусор жизни – это и обхождение с тобой – и твоё с другими, - по строгому суждению,- хамские. Мусор жизни – это и неприязнь к тому, что не укладывается в твою концепцию человеческого бытия.
… А ещё поразителен в Вас романтизм. Ведь после тридцати романтические чувства, как правило, отмирают. После тридцати спасает только понимание глупости всей этой круговерти. А в Вас присутствует и то, и другое. На пределе, в накале, вживе.
Вот, пожалуй, и конец письма. Ваш всегда М.Т.
8.
А меня в Вас ошеломляет весомость каждого произнесенного слова. Выверенность любой произнесённой фразы. Отточенность смысла.
И ещё, я заметила недавно одну поразительную вещь. Вы много читали, думали, много знаете. Однако не умеете или не хотите эту свою эрудию демонстрировать. И…совершенно не желаете спорить с собеседником. И ещё одна существенная деталь. В Вас есть какой-то внутренний порядок. Свой порядок. И вспышки раздражительности (как в одлну из наших встреч, когда Вы «метались» от балконной дверик столу и обратно, выкуривая одну сигарету за другой) связаны с чужим вторжением в этот порядок. Это то, что касается похвалы. Увы, есть и обратное. Вы, по-моему, не понимаете, как Вас воспринимают окружающие. И у меня был такой период в жизни. Я считала, что поскольку, - в общем и целом я человек порядочный и хороший, то, конечно же, все это видят наверняка. Оказалось, - ничего подобного! Моя тогдашняя закрытость индуцировала совершенно не то, что я предполагала.
До встречи – Аяна
9.
Да, вот уж воистину – от «других мне хвала – что зола, от тебя и хула - похвала».
Что касается Вас, то ещё недавно я был твёрдо уверен, что Вы – обладательница лишь одного недостатка – многословия. И лишь сейчас понимаю, что Вы многословны, когда напряжены, возбуждены, чем-то озадачены, сбиты с толку. Когда спокойны и максимально расслаблены, то, конечно же, само Молчание и Внимание. И – понимание.
И ещё одна деталь. В Вас нет вежливости в общепринятом смысле, а есть доброжелательность и приветливость. От этого хорошо другим и – зачастую плохо Вам. Потому что вежливость – это автоматизм, не требующий энергетики. А доброжелательность – это ежеминутная работа души.
Ну, что ещё записать в Ваш актив?! Наверное, юмор. И, конечно, умение прощать. Прощать тихо и незаметно.
Ну, и несколько слов о моём «страхе». Не обижайтесь, но меня спорадически посещает мысль-вопрос: а что если при столкновении с моей «нехорошестью» весь Ваш актив из позитива перейдёт в негатив? Согласитесь, в жизни это часто бывает. Поэтому и хочется удивительное держать на расстоянии, дабы не лицезреть его трансформацию в иное. Ещё раз – не обижайтесь.
Всего доброго. Любящий Вас – М.Т.
|