7.
Во второй лекции прозвучит одна из излюбленных тем Мамардашвили – мы идём к себе издалека: «Вообще человек есть существо далёкого. То, что он испытывает сейчас, здесь и то, что ему кажется самодостаточным, - вот, мне кажется например, что я вижу блокнот.
И вновь Мамардашвили ссылается на пример с Рахилью:»Но то, что Сен-Лу видит Рахиль именно так идёт к нему не из теперешней ситуации, не из того, что он видит сейчас, а идёт к нему издалека. В том числе из мира высоких грёз, которые бросают отблеск на само по себе пустое лицо Рахиль.»
В этой же лекции знаменитое описание сцены в отеле, которую я так часто цитирую на своих лекциях. На новом месте Марсель-рассказчик в первую ночь чувствует себя весьма дискомфортно: всё ему кажется живым и агрессивным (стол, шкаф, шторы). И объяснение находится по шаблону. Ведь и мы свой дискомфорт объясняем, ссылаясь на стереотипные фразы своих воспитателей: будь то мама, бабушка или отец. Это инфантильный взгляд на вещи. Взгляд на вещи человека, который не хочет расти (то есть самостоятельно мыслить!») «А Пруст, который хочет вырасти (или его герой – что почти одно и тоже), находит правильный путь для вырастания – какой?. Взять это состояние не как неудобство и раздражение (что легко приписать качествам объекта), а как реализацию впечатления, которое ещё не расшифровано, но его нужно расшифровать.» Действительно то, что на нас давит как шкаф скрывает какой-то закон (какой-то логос). Поэтому описание сцены в отеле – это не только «литература», но и прохождение Пути (извлечения порядков из хаоса жизни). «Ведь вы знаете, что если человек так зависит от шкафа, то он, конечно, несвободен.»
8.
Во второй лекции (как нигде) Мамардашвили подробно останавливается не только на пространствах событий и «несобытий». Но и поясняет, что (опять – таки пример с Сен-ЛУ и Рахилью). Пространство один, в котором возможно событие, в данном случае – волнение Сен-Лу: Рахиль для него небезразлична. Но «не безразлична», «не пустой звук» - потому что увидена в пространстве СОБЫТИЕ эмоциональной жизни Сен-Лу. Мамардашвили неслучайно употребляет термин «событие». «Всё, что мы испытываем, есть события: они имеют ниточки, по которым они случаются или не случаются. Мы ведь даже волнуемся по законам событий. Мы ведь не всегда волнуемся. А волнение для человека довольно большая ценность, кстати говоря.» А вот пространство два («безразличное пространство»), в котором находится Марсель-рассказчик, породить в нём волнение по отношению к Рахиль не может, потому как Рахиль для него не событийна!
Сен-Лу и Марсель смотрят на Рахиль как бы из двух точек, которые в эмпирической жизни не могут пересечься. Единственный выход – т е к с т! Именно он способен собрать воединое целое разрознённые куски информации и придать им смысл.
Но, употребляя слово «текст» мы имеем в виду не литературный текст в его традиционном смысле, а о р г а н, то есть что-то посредством чего мы в и д и м.
По Мамардашвили-Прусту, текст есть нечто, что должно быть построено, чтобы конструктивно породить во мне какое-то понимание, потому что это понимание естественным психологическим путём породиться не может. В частности, для прохождения такого рода состояния понимания служат литературные тексты. Или тексты жизни. Например, образ и жизнь Христа есть текст, посредством которого мы можем (или не можем читать наш жизненный опыт). Текст организовал какой-то логос, в пространстве которого события получают осмысленный и связный вид, а не рассеянный и рассыпанный.
9.
Третья лекция начинается с примера (из собственной биографии), который приведён в предыдущей лекции: «Я не случайно приводил вам пример с моим сокурсником: он не видел нищего мальчика, ну, это мелкий факт, который все мы видим, - проблема в том, чтобы увидеть за этим фактом существенный закон. Не просто случайность – воспринял – не воспринял, таких бывает тысячи случаев, миллионы… Мы не видим, что за этими деталями, мелочами стоит что-то и сама деталь является не самодостаточной, а – элементом чего-то. И вот увидеть д р у г о е через деталь е есть то, что Пруст называл телескопом.
В этой же лекции прозвучит одна из самых заветных тем Мамардашвили – мужество невозможного: «Это означает, что нужно мужество в себе, нам ведь самим страшно увидеть правду.» Поэтому если у вас есть философия (а она должна быть!) – то иначе как «философией жестокости» она быть не может.
У Пруста, - продолжает Мамардашвили, - как у всякого человека, прожившего интенсивную духовную жизнь, есть философия, и эту философию можно назвать так: «философией жестокости». Мы должны, - считают и писатель, и философ «на собственный страх и риск из впечатлений извлечь истину, то есть извлечь фигуру (закон).»
Пруст говорил: нам незачем заниматься политикой, - мы занимаемся литературой. Странная фраза. Но литература в понимании Пруста-Мамардашвили есть часть построения душевной жизни у Пруста. Часть построения актов понимания… Того, что происходит в мире и что происходит с тобой в этом мире… Пруст: «Унижает нас плохая литература, а крупная литература всегда открывает нам неизвестную часть нашей души.»
10.
В том, что любовь – иллюзия нет никакого «криминала» (прозвучит в третьей лекции), если мы посредством этой иллюзии извлечём какие-то смыслы и пройдём какой-то путь.
Путь, ведущий в самих себя, к другим людям или внутрь других людей, и путь в действительное устройство жизни (мира!).
«Самое важное для нас приходит к нам вопреки нашим волепроизвольным усилиям, приходит «действием какого-то большого закона» (Пруст).
Одним из таких законов является то, что есть что-то, что нельзя знать заранее. Путь надо пройти – тогда узнаешь, если … повезёт! Поэтому воспитание в общепринятом смысле не подходит к так называемым «романам воспитания» (к которым и относится эпопея Пруста).
Ведь что такое воспитание в общепринятом смысле: овладение нормами и правилами (не вами «созданными») для обуздания своих переживаний и преодоления хаоса души. А по Прусту, нельзя воспитать себя нормами и правилами. И то, что в этом «странном воспитании чувств» по Прусту, Флоберу отсутствуют нормы и правила, говорит о том, что мы ж и в ы е: раз способны создать усилием мысли своё! Потому что вовсём остальном, что мы знаем по правилам и нормам, - мы мертвы. А ощущение себя ж и в ы м и - это и есть СОЗНАНИЕ. В отличие от ЗНАНИЯ. Теперь подумайте о нашей системе образования! А?
|