ПРИНЦИП НЕДЕЯНИЯ КАК СТРУКТУРА ТРАНСФОРМАЦИИ СОЗНАНИЯ – раздел 4,гл.1, параграф пятый.
Мы уже отмечали, что «В поисках…» есть интересный эпизод: кучер не захотел говорить с баричем,т.е. с главным героем романа, и тот «вне разговора» был просто вынужден заниматься расшифровкой майи-жизни, выходя к смысловому пласту – бытийному.
Пруст и Мамардашвили вслед за ним отмечали, что вся проблема трансформации сознания («второго рождения») состоит в том, чтобы оказаться в недеянии.
Без недеяния, по мнению Пруста, нет структур, порождающих преображения, а есть реактивная вплетенность человека в череду причин и следствий. Тут мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: с одной стороны, одним из условий реального философствования является культивирование принципа вовлеченности (ангажированности) , с другой – недеяния. И, вероятно, нужно быть гением не только в тексте, но и в жизни (каким был Пруст), чтобы разрешить этот парадокс. Пруст не только в романе (части «Пленница», «Беглянка») пробежал с пером в руке этот безумный бег чувства и справлялся с ним (значит, пребывал в недеянии), но и в жизни (история его связи с Альфредом Агостинелли).
Если говорить о литературном образчике такого поведения, то это,несомненно, Гамлет. Между прочим, Выготский гениально угадал, что весь «Гамлет» - это линия, состоящая из точек «второго рождения», ибо это феномен сознательной жизни, а значит он не континуален, а квантован.
|